Армянская Анна Франк
Они приехали 23 года спустя — в Армению, совсем не похожую на ту полуразрушенную, полную серьезнейших проблем и живущую в постоянной тревоге страну, из которой уезжали. Приехали с радостью, с трепетным ожиданием встречи с любимой родиной, приехали уже не как обездоленные и нищие беженцы, чудом избежавшие насилия и погромов в Баку, а как граждане США, твердо стоящие на ногах и уверенные в своих силах и в своем будущем. Она ходила по местам своих детских воспоминаний, подошла, но не смогла зайти в подвал, где они жили два с лишним года и откуда она уехала с родителями в Америку. «У нас было 4 чемодана, 180 долларов и статус беженца — и больше ничего», — вспоминает Анна. Но у нее, 14-летней девочки, было с собой еще кое-что — детский дневник, который она начала вести в 1988 году в Баку. Эта тетрадка с записями на русском языке в 2012 году превратится в книгу, которая сделает ее имя известным и узнаваемым в Америке, Армении и Арцахе…
Анна Аствацатурян-Теркотт и ее отец Норик Аствацатуров приехали в Армению при частичном содействии Центра информации и общественных связей аппарата президента РА. В Министерстве диаспоры состоялась презентация изданной в США книги «В никуда. История изгнания», которую Анна презентовала также в Степанакерте. Она родилась в Баку в семье уроженцев Сюника — по дороге в Арцах они посетили родину деда – Хндзореск — и прожила в столице Азербайджана до сентября 1989-го — до того дня, когда и началась ее дорога » в никуда». «Мне было всего 11 с половиной лет, когда по совету бабушки я начала записывать то, что происходило в Баку. Все это началось после Сумгаита — непонятные для меня, 10-летней девочки, митинги, демонстрации, жуткие крики, косые взгляды соседей во дворе и ровесников в школе… Папа велел мне вести себя очень тихо, ни на кого не смотреть и, если спросят, говорить, что я гречанка. Родители старались уберечь нас от всего происходящего, ничего не говорили, но бабушка — она была русской — рассказала, что Карабах был армянской землей, но Сталин отдал его азербайджанцам, а теперь армяне хотят обратно вернуть Карабах Армении. Помню, что главное чувство, которое возникло во мне тогда, — чувство несправедливости…»
По совету бабушки она начала записывать в дневник все, чему стала свидетелем. Эти детские записи о событиях 1988-1989 годов в Баку — страшное и весомое свидетельство очевидца, значимость которого усиливается тем, что свидетельствует ребенок. Это сильнейшее обвинение азербайджанской политике геноцида, страшного насилия — физического и духовного, политике погромов и убийств в отношении изгнанных в никуда бакинских армян. Это история одной семьи, в которой отразилась трагедия сотен тысяч бакинцев, ставших жертвами или чудом спасшихся от геноцида. Анна посвятила книгу своим детям — Армену и Эвангелине, а также родителям — Ирине и Норику Аствацатурянам, сделавшим все, чтобы вывезти своих детей из бакинского ада. Спасшись от погромов и сбежав в Ереван в сентябре, они еще не знали, что навсегда покинули этот город. «Мы думали, что, возможно, вернемся еще туда. Но когда произошли события января 90-го, мы поняли, что это конец и что Баку навсегда ушел из нашей жизни. Уезжала я с чувством радости и избавления от унизительной необходимости постоянно прятаться и бояться».
«В Баку мы всегда знали, что мы армяне, и я гордилась этим. Мне, ребенку, никогда не бывавшему на исторической родине, Армения представлялась раем, я была уверена, что все люди там очень хорошие, и с нетерпением ждала того момента, когда приеду в Ереван. Но мы всегда говорили об этом только между собой, мы все это знали, так сказать, «тихо». А произошедшие в Баку ужасные события подтолкнули нас к новому осознанию себя армянами, к возвращению к истокам, к корням. Когда у меня в жизни все устоялось — я получила образование, стала работать, вышла замуж и у меня родилось двое детей, — я подумала, что мои дети ничего не знают о том, через что пришлось пройти их маме, дедушке с бабушкой. И подумала, что они обязательно должны знать об этом, я обязана рассказать им все. И еще я подумала о детях Карабаха, которые до сих пор живут под угрозой войны. Я перевела свой дневник на английский язык и на основе детских записей написала книгу. Мне казалось, что издав эту книгу, я выполню свой долг и вернусь к обычной жизни. Но потом, когда я увидела эмоциональную реакцию людей — в том числе американцев, — когда поняла, что очень многих из тех, кто раньше никогда не слышал ни об Арцахе, ни о бакинских погромах, заинтересовала моя история и события в Баку, в Карабахе, я поняла, что нельзя останавливаться. И еще я поняла, что именно мы, молодые бакинцы-армяне, должны говорить об этом. Потому что нашим родителям очень трудно вспоминать, а нам это легче, потому что они старались оградить нас от всего этого негатива. Я знаю, что многие мои ровесники записывают истории своих родителей, чтобы сохранить их воспоминания и свидетельства для истории».
ОБЩИНА БАКИНСКИХ АРМЯН ДЛЯ АННЫ — ОСОБАЯ ТЕМА. Она уверена, что это новая диаспора, которая уже способна на многое и готова служить своей исторической родине, работать на благо Армении и Арцаха. «Сегодня многие бакинцы-армяне, которые эмигрировали в США еще совсем юными, крепко стоят на ногах, они преуспевают в бизнесе и других сферах, они состоялись как настоящие американцы, но вместе с тем глубоко осознающие неразрывную связь с родной землей. Они уже реализуют благотворительные программы в Армении и Арцахе, работают в направлении лоббинга армянских интересов, постепенно набирают вес в решении важнейших вопросов. И это — сила, которая очень скоро заявит о себе во весь голос. Мы продолжаем свой жизненный путь не как жертвы, а как победители, и уверенно смотрим в будущее».
С тех пор как вышла в свет ее книга, Анна Аствацатурян ведет активную общественную работу. Она выступает с лекциями на тему карабахского конфликта и презентует свою книгу в разных уголках Америки, а в октябре нынешнего года ее пригласили выступить в Европарламенте. Вместе с мужем — американцем французского происхождения Джоном Теркоттом и друзьями в апреле 2013 года им удалось добиться признания независимости Арцаха штатом Мэйн, где они живут. В том же году указом президента Армении Анна была награждена медалью Мхитара Гоша, а президент НКР наградил ее медалью «Благодарность».
Справедливое дело Арцаха, за которое так остро всколыхнулось детское сердечко в 1988 году, сегодня стало главным для нее. Анна вспоминает, как несколько лет назад она впервые после 20-летнего перерыва услышала азербайджанскую речь. «В Вашингтоне меня как-то пригласили послушать выступление в Конгрессе азербайджанского министра, занимающегося вопросами религиозной свободы. Сказали, что он будет выступать на тему свободы вероисповедания и религиозной толерантности в Азербайджане. Вначале решила отказаться, но потом пошла — интересно было послушать, что он там будет говорить. И вот, когда я услышала азербайджанскую речь, я спрятала голову — инстинктивно, от внезапно проснувшегося внутри страха! А потом моя американская свобода победила, я поняла, что ничего не боюсь. Я прошла и села в первые ряды, начала улыбаться и кивать ему, между нами возник некий контакт. Поэтому, когда настал момент вопросов, он мне первой дал возможность спросить. И я задала вопрос: как можно говорить об толерантности в Азербайджане, когда я вот стою перед вами — бакинка-беженка, когда я, армянка, не могу приехать в Баку. Он заявил, что в Баку живут спокойно 30 000 армян, и пригласил меня в Азербайджан. А у меня в руках была документ-предупреждение Госдепартамента США о том, что армянам не рекомендуется ехать в Азербайджан и что если вы все-таки поедете, то вам не гарантируют безопасность. Это объявление висит на сайте Госдепа. Я показала ему эту бумагу. Но он ничего не хотел слушать и твердил свое, понятно, что это была чистой воды пропаганда.. И вот с этого момента, когда я посмотрела на него без страха, посмотрела прямо в глаза, во мне появились сила и уверенность, что надо продолжать свое дело. Надо продолжать говорить о том, чему сама была свидетелем, и надо восстанавливать справедливость и распространять истину. Американцы любят и дорожат своей свободой, поэтому они способны понять стремление Арцаха к свободе».
На вопрос о том, поехала бы она в Баку, если бы ей гарантировали безопасность, Анна отвечает: «А зачем? Да, я знаю, что многие бакинцы-армяне хотели бы поехать туда. Но они мечтают увидеть не сегодняшний Баку, а тот, который остался в прошлом, остался в их воспоминаниях и никогда не вернется. У меня там нет ничего — ни родных, ни друзей, ничего. Мои воспоминания об этом городе — только ужасное ощущение того, что надо где-то прятаться, затаиться, чтобы тебя вдруг не нашли и не убили — тебя, твоих родителей, твоего маленького брата, только страх, кошмар длиною в полтора года, который закончился изгнанием — в никуда…».
Марина Григорян
Источник: Голос Армении
