Колумнист Sputnik Армения Сергей Баблумян рассуждает о поствоенном синдроме, который формируется не только у ветеранов, но и представителей разных слоев общества. Он как всегда проводит весьма примечательные аналогии.
«С Николом Пашиняном ли за столом главы правительства Армении или без него, но солдаты третьей карабахской возвращаются домой. Впервые не со щитом, а с горьким чувством побежденных, что заметно меняет характер послевоенного синдрома.
Возвращаться к мирной жизни трудно всем и всегда, но проигравшим сложно вдвойне – видят венки не лавровые, а похоронные. С пропавшими без вести — туман, с телами погибших — неопределенность, нет окончательной четкости с границами, а надо еще залечивать раны, восстанавливать работоспособность, когда это возможно, и думать, как жить дальше, когда невозможно. Проблемы не новые, не только наши, но разве от этого легче?
В свое время американцы исследовали состояние здоровья военнослужащих, недавно вернувшихся из Ирака или Афганистана, и выяснили: пятьдесят процентов комбатантов страдают от посттравматического стрессового расстройства, а около одиннадцати процентов ветеранов живут с симптомами так называемого «афганского синдрома».
Те, кто родом из СССР, знают об этом не понаслышке. Скажу о том, что видел и о чем писал в свою газету после прибытия «афганцев» домой, в Армению.
Люди становились замкнутыми, малопонятными, неразговорчивыми, не любили описывать перенесенное на фронте. Правда, встречались и такие, кто «рвал на себе тельняшку», но эти чаще всего в боевых действиях не участвовали.
Советский «афганец» сержант-десантник Артюша Турвандян, кавалер ордена Красной звезды объяснял: «У некоторых обострилось чувство справедливости, ведь в то время, как они «варились» в котле войны, кто-то продолжал жить размеренной счастливой жизнью, а то и вовсе жировал. Между тем многие из нас даже после окончания войны не могут «вернуться» домой в полном смысле этого слова, ведь какая-то важная часть души осталась в окопах».
Слабые духом уходили в себя, замыкались в своих давно пережитых чувствах, как бы заново проживая события военных лет. Изолируя себя от общества, они лишь усугубляли положение дел, объясняют психологи.
В конце концов многие из «одиночек» заканчивали жизнь самоубийством или гибли на «помойке» среди бомжей от болезней или в пьяной драке, заливая душевную боль водкой.
Что ожидает страну после возвращения фронтовиков, которые приезжают не только с болью, но и с оружием? Для сведения. При обыске автомашин полицейские Сюника, Апарана, Вардениса, Арарата обнаружили оружие и боеприпасы, в частности, пулемет, автомат, патроны. В опасном ассортименте также бронежилеты, штык-ножи, патроны. По фактам незаконной перевозки оружия из Карабаха в Армению уже возбуждено девять уголовных дел, и это еще цветочки.
Из воспоминаний о первой карабахской. Ереван, по ночам то и дело слышны одиночные выстрелы, автоматные очереди. Стреляют больше из куража, редко по живой цели. Но все равно ходишь по улицам с опаской.
Ввиду разделения общества на черно-белых, чрезмерной политизированности граждан, а также вялого контроля за ситуацией вероятность того, что стрелять будут не в небо, а друг в друга возрастает кратно.
Мнение, к которому нельзя не прислушаться: «Вернутся азатамартики, ими невозможно будет управлять. Больно, они правы, и шаги их будут верными. Но появятся грязные люди, которые попытаются воспользоваться ситуацией. Надо решить, как быть, чтобы не допустить ухудшения ситуации». Генерал Аркадий Тер-Тадевосян – знаменитый Командос, знает, что говорит.
Мнение других знающих людей: чтоб не доводить страну до распада, собирать оружие мало, надо немедля сметать разделительные линии, а разделителей гнать в шею.
Особенности Карабахского синдрома нового поколения: он не обошел детей, женщин, стариков, которые больше подвержены психической патологии, говорят специалисты.
Как и в чем это выражается? «Я пять лет работала переводчиком в регионах Ближнего Востока и Африки, где периодически идут локальные войны, происходят убийства и вообще ситуация нестабильна», — рассказывает журналу «Сноб» Виктория С. Посттравматическое расстройство проявлялось у нее постепенно.
«Сначала начались кошмары, в голове возникали яркие и четкие картинки пережитого, потом я стала остро реагировать на внезапные сильные шумы, сразу просчитывала ситуацию и была готова к отпору. Меня мучила паранойя и флешбэки: какие-то звуки, запахи или ситуации возвращали меня в тот ад — иногда частично, а иногда полностью, так, что я забывала, где нахожусь. Со временем стало чуть легче, но ненамного. Я периодически мучаюсь бессонницей и кошмарами, иногда накрывает депрессия. Пытаюсь работать над собой. Помогает осознание и признание того, что у меня есть проблема и что я не урод. Я ставлю себе цели и двигаюсь к ним — только вперед! Если опустить руки, это конец», — говорит она.
Прибавить от себя мне нечего…», — заключил автор.
Источник: Sputnik
Подписывайтесь на наши соцсети: Telegram | YouTube | Facebook | YouTube
