Международная и региональная военно-политическая ситуация
AnalitikaUA.net. Прежде всего хочу поблагодарить за то, что меня пригласили на это мероприятие. Я считаю, что организация подобных обсуждений научно-образовательным фондом «Нораванк», сопоставляемая с результатами стратегических исследований этого и других «мозговых центров» и выводами органов государственного управления, очень важна для формирования аналитической основы обеспечения безопасности и защищенности нашей страны.
Сегодня я затрону международную и региональную военно-политическую ситуацию и наиболее важные развития в ней. Оговорюсь, что анализ выстроен на основе конструктивного подхода к международным отношениям.
Как известно, согласно существующему в политической философии реалистическому подходу к международным отношениям, все страны руководствуются эгоцентричной конкуренцией, наиболее вероятной развязкой которой выступает война. С позиции либертарианских подходов взаимные интересы и международная торговля могут создать плодотворную почву для избавления от войн и установления, как говорил Иммануил Кант, «вечного мира». Вопреки этому, конструктивный подход, которого придерживаемся и мы, предполагает многогранное восприятие существующих международных реалий. Согласно этому подходу, существующие международные реалии нужно принимать такими, какие они есть, окружающий мир нельзя описывать только в черно-белых цветах и сложившаяся военно-политическая среда полна не только угроз, но и благоприятных возможностей.
С развалом СССР в мире утвердилась монополярная система. Некоторые ученые либертарианской школы, например Фрэнсис Фукуяма, определили этот миропорядок как «конец истории», считая, что отныне мир огражден от крупномасштабных столкновений. Между тем другие аналитики – например, сторонник неореализма Кеннет Волц – охарактеризовали монополярность как благоприятную арену для возникновения новой войны, так как отсутствие противовеса позволяет одной сверхдержаве вести войны по своему усмотрению. Время подтвердило справедливость этого мнения. Доказательством тому – военные конфликты на Балканах, Ближнем Востоке, в Афганистане и т.д.
Однако история показывает, что на смену отливу на одном из геополитических полюсов рано или поздно приходит прилив. Так, после последовавшей за развалом СССР утраты геополитических позиций Россия, начиная с 2000-х гг., укрепляет свое положение. В последние годы внешняя политика России стала более целенаправленной, в том числе благодаря возникающему за счет экспортной продажи природных запасов политическому влиянию, финансовым резервам и таким механизмам распространения своего влияния, как СНГ, ОДКБ, Шанхайская организация сотрудничества, Таможенный союз и т.д. Хотя России не удалось провести собственную позицию в вопросе Ирака в 2003г. и Ливии в 2011г., но очевидно, что в вопросах Ирана и Сирии России достигла той «красной черты», после которой решительно откажется идти на уступки. Не случайно военные аналитики США причисляют Россию, а также Китай, к «усиливающим державам» или «растущим силам».
Таким образом, мы можем констатировать, что монополярный мир постепенно уступает место многополярному. Причем к США и России, как двум сверхдержавам «первого порядка», присоединился и Китай. Для подобного определения сверхдержав «первого порядка» прежде всего учитываются военная мощь, экономический потенциал, технологическая прогрессивность, величина территории, географическое положение, численность населения, природные запасы и культурное влияние государства.
Что касается Евросоюза, то, думаю, в ближайшей перспективе он ни в военном, ни в экономическом плане не усилится настолько, чтобы суметь выступить в качестве четвертого силового центра. Мировой финансово-экономический кризис выявил несоответствие экономических возможностей и управленческих механизмов между севером и югом Евросоюза. В то же время военное усилие Евросоюза само по себе противоречит идее существования НАТО и, следовательно, наталкивается на скрытое сопротивление США. В этом контексте, вместо того чтобы рассматривать Евросоюз как единый силовой центр, мы рассматриваем некоторые из входящих в него стран – Германию, Францию, Великобританию и Италию – в качестве сверхдержав «второго порядка».
Отметим также, что в последние годы США перенаправляют свои стратегические усилия из Европы и Ближнего Востока в сторону тихоокеанского бассейна, где началась и в дальнейшем будет лишь обостряться конкуренция между США и Китаем. Наиболее метко об этом высказалась бывшая госсекретарь США Хилари Клинтон: «Будущую политику будет определять Азия, а не Афганистан и Ирак». Необходимо отметить, что сдвиг стратегических усилий США в сторону тихоокеанского бассейна обусловлен и уменьшающейся заинтересованностью США в источниках экспорта нефтегазовых ресурсов, что вызвано обнаружением новых крупных нефтяных месторождений в самих Соединенных Штатах, а также развитием передовых технологий по их экспорту. Аналитики утверждают: до 2020г. США станут самодостаточными в плане обеспечения углеводородными ресурсами. Как следствие, в США уже поутих существующий ранее пыл в вопросе финансирования планируемого из Азербайджана в Европу «Южного газового коридора» и «Трансадриатического газопровода».
Постепенно будет возрастать также роль Турции и Ирана, стремящихся к статусу региональных «сверхдержав». Кроме того, что Турция – с ее динамично развивающейся экономикой, военной мощью, а также исповеданием светской и умеренной версии ислама – выступает для Запада приемлемым партнером, возможности этой страны стать одной из сверхдержав второго порядка еще больше возрастают в связи с тем, что она стала транспортным коридором восток-запад. Свидетельство сказанному – недавно открытый тоннель «Мармара».
Роль Ирана на Ближнем Востоке тоже продолжит возрастать. Эта тенденция обусловлена не только богатыми нефтегазовыми запасами, динамично увеличивающимся населением, авторитетом среди мусульман-шиитов, поддержкой России и Китая, но и, как это ни удивительно на первый взгляд, наличием ядерной программы. Несмотря на продолжающиеся санкции Запада, Иран твердо намерен воспользоваться своим правом использовать «мирную атомную энергию». В этом случае у Запада есть три варианта: 1. позволить Ирану стать ядерной державой (бездействовать), 2. нанести превентивные удары и 3. совместить санкции с дипломатией, проводя политику «кнута и пряника». Как ни странно, первый вариант – позволить Ирану получить ядерное оружие – полностью не исключается аналитическим сообществом США. Сторонники этого подхода утверждают, что приобретение Ираном ядерного оружия способствует установлению стабильности на Ближнем Востоке, так как отменит монополию Израиля. Второй вариант предполагает нанесение авиационно-ракетных превентивных ударов по ядерным объектам Ирана. Однако военные эксперты США утверждают, что ядерные объекты хорошо защищены, вероятность их поражения невелика, а к сухопутному вторжению военная машина США и не готова, и не расположена после конфликтов в Ираке и Афганистане. Скорее всего, Запад продолжит уповать на третий вариант – совмещение санкций и переговоров. Отметим, что в настоящее время есть определенные предпосылки для плодотворного диалога Иран-Запад, так как президент Рохани отказался от жесткости своего преемника и, что самое важное, вывел ответственное за ядерные исследования подразделение из-под подчинения Корпусу стражей исламской революции и передал под контроль Министерства иностранных дел.
Что же касается возможных развитий нынешнего вооруженного конфликта в Сирии, то, по всей вероятности, возможного открытого военного вмешательства Запада и Турции удастся избежать. Причем против военного вмешательства выступают сами американские военные, во главе с председателем Объединенного комитета начальников штабов. Благодаря усилиям Ирана, Китая и особенно России вопрос о химическом оружии в Сирии уже регулируется под эгидой ООН, эксперты которой подтвердили, что производящие химическое оружие структуры уже уничтожены, а накопленные запасы оружия будут уничтожены в течение 2014г.
Если же обратиться к Южному Кавказу, то он остается на линии столкновения интересов мировых силовых центров и все еще будет конфликтогенным, что обусловлено наличием здесь неурегулированных конфликтов. Для Южного Кавказа также характерно, что государства этого региона проводят диаметрально разную политику в вопросах безопасности и примыкания к альянсам и силовым центрам.
Мы неоднократно высказывались относительно дилеммы ассоциирования с Таможенным союзом или Евросоюзом. С точки зрения современного конструктивного подхода к международным отношениям, экономическое развитие обусловлено безопасностью, а не наоборот. В этом контексте обеспечение безопасности нашей страны в долгосрочной перспективе основано на стратегических союзнических отношениях с Россией. Эти союзнические отношения столь же важны и для России. Следовательно, столь высокий уровень отношений для обеих сторон в буквальном смысле слова взаимовыгоден. Тем не менее выбор Таможенного союза не помешает нам продолжить развивать сотрудничество с Евросоюзом в области экономики, науки и образования, построения гражданского общества и т.д.
В случае Грузии – обратная ситуация: эта страна стремится упрочить свои отношения с Евросоюзом. Азербайджан же пытается выступать с позиции наиболее независимого актора и предпочитает стратегическое партнерство с Турцией. В то же время Азербайджан проявляет формальный подход к выполнению поручений, взятых на себя в рамках программы индивидуального партнерства с НАТО и в рамках Европейской политики добрососедства, отдавая большее предпочтение своим двусторонним отношениям с США.
Теперь в общих чертах коснемся политики, проводимой мировыми и региональными силовыми центрами на Южном Кавказе.
США. Для защиты углевородородных запасов в Каспийском море и соответствующих инфраструктур США заинтересованы в том, чтобы вооружить Азербайджан системами военно-морской и береговой обороны. Несмотря на это, США воздерживаются от поставок Азербайджану сухопутного вооружения, чтобы не нарушить соотношение сил вокруг арцахского конфликта и не вызвать недовольство Армении. Одновременно США напрямую обвиняют администрацию Алиева за антиармянскую милитаристскую риторику.
К Армении США испытывают определенную «симпатию». Обе страны объединяет стремление установить стабильность на Кавказе. В то же время особую озабоченность США вызывает то обстоятельство, что в случае обострения военной ситуации в регионе и Азербайджан и Армения будут рассчитывать на поддержку РФ, что уменьшит роль Вашингтона в регионе. Не меньшую озабоченность Вашингтона вызывает и то, что нестабильность угрожает имеющимся в регионе энергетическим и торговым проектам международного значения.
Россия. Влияние России на Южном Кавказе проявляет тенденцию усиления. Свидетельства этому – эффективное партнерство с Ираном, стратегический союз с Арменией, тот факт, что ОДКБ – региональная организация, стремление играть решающую роль в вооружении Азербайджана, тенденция к урегулированию отношений с Грузией. В противовес коммуникационным проектам «Восток-Запад» на направлении Средняя Азия – Азербайджан – Грузия – Турция – Европа, Россия поддерживает проект транспортного коридора «Север-Юг» на направлении Персидский залив – Иран – Армения – Черное море – Европа.
Турция. Турция продолжит прилагать усилия, направленные на проведение самостоятельной политики в регионе. Анкара будет по-прежнему поддерживать Азербайджан, и в этом контексте продолжит оказывать на Армению давление за счет блокады границ. Наряду с этим Турция продолжит, используя самые разные экономические проекты, соблазнять Грузию. Однако очевидно, что претензии Турции на проведение самостоятельной политики в регионе не могут не вызывать озабоченность администрации США.
Иран. Влияние Ирана на Южном Кавказе останется прямо пропорциональным колебаниям влияния России и обратно пропорциональным – США. Соблюдая нейтралитет в вопросе арцахского конфликта, Иран сохранит дружественные отношения с Арменией, прежде всего стремясь к осуществлению коммуникационных программ по линии Север-Юг. Наряду с этим Тегеран будет рассматривать в качестве угрозы политику Азербайджана по сближению с США и, особенно, Израилем – прежде всего в плане разжигания сепаратизма среди тюркоязычного населения Иранской Атропатены.
Резюмируя, мы приходим к следующим выводам:
Военно-политическая среда региона характеризуется наличием стабильных угроз для Армении, обусловленных агрессивно-деструктивным политическим вектором Азербайджана и Турции. Тем не менее нужно специально подчеркнуть, что, как уже отмечалось, мы считаем маловероятным, что Запад применит силу в отношении Ирана, что обнадеживает в плане сохранения стабильности у южных границ Армении.
Прошедшие в Грузии президентские выборы позволяют надеяться, что проводимая экс-премьером Иванишвили политическая линия по сохранению баланса в отношениях с Западом и Россией окажется преемственной, что сполна соответствует интересам Армении. Несмотря на то, что власти Грузии твердо намерены придерживаться своего политического вектора по интеграции с евроатлантическими структурами, но они также ясно выражают желание урегулировать отношения с Россией, снять имеющуюся напряженность. Что касается армяно-грузинских отношений, то проводимая Грузией более сбалансированная политика только способствует их развитию. Необходимо отметить, что все более укрепляется сотрудничество и взаимное доверие в сфере обороны, свидетельством чему – состоявшиеся в этом году взаимные визиты министров обороны двух стран.
С точки зрения обеспечения национальной безопасности Армении, главным вызовом все еще остается конфликт, обусловленный безосновательными претензиями Азербайджана на территорию Арцаха. Азербайджан придерживается откровенно деструктивной политики в переговорном процессе, своими целенаправленными агрессивно-наступательными действиями он проваливает договоренности, нацеленные на уменьшение напряженности на линии соприкосновения и укрепление доверия между сторонами.
Существуют ли благоприятные возможности, способные нейтрализовать вышеназванные угрозы? Думаю, такими благоприятными возможностями являются:
1. Продолжающееся сближение Армении с Российской Федерацией в рамках как двустороннего военного сотрудничества, дальнейшего развития военного компонента ОДКБ, так и Таможенного союза.
2. Тенденция к уменьшению значимости Азербайджана для Соединенных Штатов, обусловленная обнаружением собственных запасов энергоносителей, снижением вероятности начать военные действия против Ирана, а также резким сокращением масштаба операции в Афганистане после 2014г.
3. Постепенное превращение Азербайджана в одну из «монархий Персидского залива», которые, как показывает опыт, меньше склонны к развязыванию войн из-за опасений пошатнуть собственную власть.
Однако наличие трех упомянутых благоприятных возможностей вовсе не означает, что военная угроза, исходящая от Азербайджана в отношении Республики Армения и Арцаха, уменьшилась. Наоборот, исходя из своих экспансионистских поползновений, власти Баку продолжают лелеять мечту об оккупации Арцаха. Нужно также учитывать, что факт наличия углеводородных ресурсов создал у азербайджанского руководства убежденность в собственной безнаказанности и вседозволенности, а накопление вооружений может сформировать у них еще и иллюзию своей способности победить. Следовательно, нужно считать вполне вероятным, что эти два фактора вызвали у азербайджанских властей соблазн развязать против нас «молниеносную войну».
Таким образом, очевидно, что в обозримой перспективе сформировавшаяся вокруг Армении военно-политическая среда не станет безопаснее. Следовательно, Армения продолжит последовательно умножать свой потенциал по принуждению к миру.
Сейран Оганян, Министр обороны РА, генерал-полковник (На основе выступления в НОФ «Нораванк» 26 ноября 2013г.)
